Художник-реставратор рассказал о работе над старинными иконами на острове Кижи | Фактор – Новости Карелии

«Сейчас в музее-заповеднике Кижи происходит очень знаковое событие  — начался новый этап реставрации икон из иконостаса Покровской церкви. До этого шла реставрация икон церкви Преображения Господня, а теперь, в 2023 году, мы приступили к реставрации икон церкви Покрова Пресвятой Богородицы, и с нами руководитель всех работ Сергей Михайлович Сова. Восстановление интерьеров Покровской церкви и реставрацию иконостаса планируется завершить к 2026 году».

С художником-реставратором первой категории Сергеем Совой поговорила Ольга Ковлакова.

— ЭТО ВАШ ПЕРВЫЙ ОПЫТ РАБОТЫ С МУЗЕЕМ-ЗАПОВЕДНИКОМ «КИЖИ»?

— Нет. Первый опыт работы с музеем «Кижи» был в 2015 году. Тогда меня пригласили для подготовки икон к выставке «„Небеса“ Заонежья». Нужно было достаточно быстро подготовить 29 икон к выставке: сделать укрепление, подвести грунт, выполнить тонировки, покрыть защитным слоем лака. Также была проведена работа с деревянной основой. Музейным реставратором была Галина Ивановна Фролова, и первые сведения об особенностях острова я получил от нее. Особенности эти связаны с высокой влажностью и своеобразным островным микроклиматом со значительными сезонными перепадами температур. Во время второй поездки был  осмотр фондов и отбор икон, находящихся в аварийном состоянии. Было сделано описание состояния сохранности и проведена подготовка икон к реставрации.  Из фондов хранения и экспозиций в домах по всему острову были отобраны 90 икон. В третий раз, в 2017 году, была проведена реставрация 22 икон из праздничного чина иконостаса. К слову, ровно столько куполов имеет Преображенская церковь.

В 2018 году я уже привез своих учеников, и мы работали с иконами из других рядов иконостаса Преображенской церкви. Мне очень пригодился опыт работы здесь в предыдущие годы. Можно было отследить состояние памятников после реставрации в течение нескольких лет хранения на острове, а значит — и правильность выбранной методики. И когда встал вопрос о реставрации других 77 икон иконостаса, был использован весь наработанный опыт. Эти иконы были отреставрированы в период с 50-х  по 80-е годы ХХ века.  Работы проводились разными реставраторами, различными мастерскими, методы реставрации могли существенно отличаться. До реставрации иконы находились в Покровской церкви, фондах музея на острове Кижи и в Петрозаводске.  На иконах праздничного ряда Преображенской церкви мы отработали методику комплексной реставрации — все иконы рассматриваются как часть целого, применяется единый подход  в  консервации и реставрации с учетом индивидуальных особенностей каждого памятника. По окончании реставрации иконы заняли свое историческое место.

На фото:  Сергей Сова и художник-реставратор музея «Кижи» Надежда Куусела

— КАК ПОЛУЧИЛОСЬ, ЧТО ПРИГЛАСИЛИ ИМЕННО ВАС?

— Мой общий реставрационный стаж — 23 года. Этот путь начинался с того, что я закончил Российскую академию живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова (далее «Академия») по специальности «Реставрация станковой темперной живописи». У меня две категории: по реставрации монументальной масляной живописи и по реставрации станковой темперной живописи. Сейчас я бригадир.  В бригаде семнадцать человек — это мои ученики, в основном, выпускники Академии. Наша мастерская имеет широкий профиль. В летний сезон мы делаем обычно реставрацию монументальной живописи, а в другое время — реставрируем иконы из разных музеев. Это и музей Андрея Рублева, и Исторический музей в Москве, и за пределами Москвы очень много заказов. В Рязани, например, была большая работа по реставрации икон Оружейной палаты 1702 года. Сейчас в Надвратной Преображенской церкви Новодевичьего монастыря мы выполняем реставрацию икон и иконостаса, созданного под руководством мастера Оружейной и Золотописной палаты Карпа Золотарева.

В 2005 году я участвовал в реставрации живописи фойе Музыкального театра Карелии, а в свое свободное время впервые приехал на остров Кижи. Упустить эту возможность было бы преступлением. Тогда я и увидел Преображенскую и Покровскую церкви Кижского погоста. Преображенская церковь была закрыта, икон не было, тело храма пронзал металлический каркас.  В тот год я и представить не мог, что буду участвовать в реставрации этого памятника.  В жизни человека есть такие моменты, перекрестки, когда он делает выбор.  То, что я нахожусь здесь и сейчас, —  итог этого выбора.

Мне было трудно в этом году выделить время, но, к счастью, все сложилось удачно. Надеюсь, что в следующем году я уже приеду с учениками.

— ЕСТЬ ЛИ ОТЛИЧИЯ В ИКОНАХ ПРЕОБРАЖЕНСКОЙ И ПОКРОВСКОЙ ЦЕРКВЕЙ?

— В Покровской церкви были иконы XVII века, а в Преображенской — второй половины XVIII века. Но они очень похожи: написаны на покрытых левкасом  сосновых и еловых досках, имеют золоченый фон. (ЛЕВКАС (греч. λευκός белый, светлый, ясный) — название грунта, представляющего собой мел, смешанный с животным или рыбьим клеем с добавлением льняного масла. Применяется при подготовке под иконопись и сусальное золочение). Цветовая палитра также очень похожа. Зачастую использовалась одна и та же прорись.  Прорись — это рисунок на бумаге, который используют иконописцы для написания фигуры святого или сюжета. Сначала наносился рисунок на левкас, делалась графья (процарапывался рисунок в общий чертах), и только потом, после золочения, уже выполняли живопись красками. Иконы очень похожи и отличаются только стилистическими особенностями. Бывает, что в итоге живопись не совпадает с первоначальным рисунком. Иногда, например,  во время написания иконы для выразительности образа могли изменить положение руки. Только в поздних учебных иконах — штудиях — рисунок и живопись совпадают идеально. Иконописец прошлого руководствовался другими мотивами. Рисовал знаменщик — самый опытный мастер в артели. Дальше разделение: мастер, который золотил, подмастерья, которые писали одежду, архитектуру, и мастер, который писал личное — самое сложное и ответственное. Так добивались цельности.

В иконах и Преображенской и Покровской церквей использован «двойник» — листик золота с серебряной подложкой. Так делали для экономии золота. Золото  в иконе применялось не как драгоценный металл, а как цвет, как краска. Особенность двойника в том, что иногда серебро коррозирует и золото очень сложно сохранить — со временем появляются утраты.

— ЕСТЬ ЛИ В ИКОНОСТАСАХ КИЖСКИХ ЦЕРКВЕЙ АВТОРСКИЕ ИКОНЫ?

— Были иконописцы, которые всё писали сами и подписывали иконы. Но в этих церквях подписных икон нет, только артельные и написанные иконописцами образы местного ряда. Кижские иконы похожи на другие северные «письма» этого времени: архитектура, горки, одежды…  Лучше всего это видно на иконах Праздничного ряда.

— ЕСТЬ ЛИ ОСОБЕННОСТИ В РЕСТАВРАЦИИ ИКОН КИЖСКИХ ХРАМОВ?

— Храмы неотапливаемые. Высокая влажность и сезонный перепад температур создают не самые благоприятные условия. Все это мы учитываем при реставрации и используем осетровый клей. Он гигроскопичный и хорошо взаимодействует с влагой, долго сохраняет эластичность. Все остальные животные клеи ведут себя хуже в этих условиях. Высокая влажность влияет на доски основы икон. Если доски не покрыты защитным слоем воска, появляются трещины, щит иконы может покоробиться.  Летом из-за сочетания высокой влажности и тепла на живописи может появиться плесень. Из-за разницы в температуре и влажности, даже при перемещении в фонды музея в Петрозаводск могут возникнуть разрушения досок, левкаса и красочного слоя. Поэтому вся реставрация проходит на месте –  там, где, несмотря на экстремальные условия, иконы прожили более 300 лет.

Изначально иконостас был тябловый (тябловый иконостас представляет собой горизонтальные расписные балки-полки, на которые ставили иконы), потом в XIX веке сделали рамный. Оригинальный иконостас не сохранился. В 1954 году, во время реставрации храма, сделали тябловый иконостас с иконами из храмов Заонежья. Сегодняшняя реставрация предусматривает восстановление исторического интерьера.

Важно, что мы проводим не реставрацию отдельных икон, а приводим в экспозиционный вид весь комплекс. Укрепляем левкас и красочный слой. Раньше  укрепляли только места разрушений, а мы  укрепляем всю икону. Есть утраты грунта и красочного слоя, отставания, связанные с бытованием икон. Если вставки левкаса хорошо держатся, то мы стараемся их сохранить.  В отличие от икон Преображенской церкви, иконы Покровской церкви не были завощены, что привело к трещинам в деревянной основе.  Мы покрываем доски икон защитным слоем воска. Сейчас иконы покрыты разными лаками, мы делаем новое покрытие  реставрационным лаком. Время прошло, иконы прожили свою жизнь, и мы фиксируем их сегодняшнее состояние. В  ХХI веке невозможно увидеть памятники такими, какими они были изначально. Наша задача –  сохранить то, что есть: укрепляем, подводим грунт, делаем тонировки красочного слоя акварелью, вощим оборот, покрываем лаком живопись. Реставрация хороша, когда она не видна. Если искусственно старить новую икону, то это значит делать подделку.

— НА КАКОЕ ВРЕМЯ РАССЧИТАНА ТАКАЯ РЕСТАВРАЦИЯ?

— Я уже говорил о проблемах, связанных с климатом. Кроме того, для сохранности икон критично то, что и в непогоду, и зимой храм открывают для туристов. Все эти условия негативно влияют на сохранность живописи. При медленном нагревании и остывании живопись страдает меньше всего. Необходимо соблюдать температурно-влажностный режим. К сожалению, это сложно сейчас сделать, и поэтому необходим постоянный мониторинг состояния сохранности. Даже если иконы стоят высоко в иконостасе, реставраторы должны регулярно за ними наблюдать и локально укреплять. Это постоянная, бесконечная работа.

— КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, КОГДА МОЖЕТ ПОНАДОБИТЬСЯ СЛЕДУЮЩАЯ РЕСТАВРАЦИЯ?

— Если будут поддерживаться хорошие условия и постоянное наблюдение — лет 20-25 можно дать спокойно.

— У вас есть гарантийная ответственность?

— Да, конечно.

— ПРОБЛЕМЫ ОПРЕДЕЛЯЮТСЯ ДО НАЧАЛА РЕСТАВРАЦИИ ИЛИ В ПРОЦЕССЕ?

— Первоначально выполняется визуальный осмотр иконы и составляется описание сохранности.  На этом этапе определяются все разрушения и составляется план работ — реставрационное задание. Я знакомлюсь с паспортом иконы, со сведениями, которые собраны в музее, и подбираю методы реставрации. Дальше начинается сам процесс реставрации. В процессе выполнения работ могут возникнуть неожиданные моменты, но все решаемо.

— КАКИЕ МЕТОДИКИ РЕСТАВРАЦИИ ЛУЧШЕ ВСЕГО  ПОКАЗАЛИ СЕБЯ ВО ВРЕМЕНИ?

— Наша мастерская уже раньше занималась реставрацией икон Преображенской церкви. В архивах есть вся документация по прошлым реставрациям на протяжении около 30 лет. Впервые после войны, когда иконы вернули из Финляндии, реставраторы приезжали на остров и работали в сарае, использовали угольные утюги и другие подручные средства. Иконы были в аварийном состоянии, и их нужно было спасать. Затем были введены в реставрационную практику новые материалы и технологии. Я изучил реставрационные паспорта, отсканировал архив. Проанализировав, как ведут себя разные способы укрепления с течением длительного времени, могу сказать, что лучше натуральных материалов пока ничего не придумано. Главный принцип реставрации — обратимость. Осетровый клей использовался иконописцами примерно с V века и имеет отдельное название — карлук. Поэтому можно назвать данную технику традиционной.

— МОЖНО ПРИВЕСТИ КОНКРЕТНЫЕ ПРИМЕРЫ УТРАТ НА ЭТИХ ЧЕТЫРЕХ ИКОНАХ?

— Одна икона выглядела хорошо, но при укреплении очень сильно впитывала клей. Это связано с недостатком клея в левкасе и его старением. На перспективу были бы разрушения — вздутие, отставание от основы и утраты. На другой иконе появилось много трещин в самой доске. Это проявились и на лицевой стороне иконы. Щели в доске были заделаны деревянными вставками и опилками с клеем, поверхность обработана воском.

Есть икона, на которой пришлось убирать каплю синтетического клея. Долго не могли укрепить данный участок. Капля клея спровоцировала разрушения левкаса.

Где-то со временем тонировки изменились, их пришлось уточнить или переделать полностью. Например, одна из икон, попавших в реставрацию, последний раз реставрировалась в 1974 году, и с тех пор лак так до конца и не высох.

— НАСКОЛЬКО ВЫ ЗАВИСИТЕ ОТ ДЛИТЕЛЬНОСТИ ПРОЦЕССА ВЫСЫХАНИЯ МАТЕРИАЛОВ?

— Для достижения необходимого результата требуется определенная последовательность процессов.  Например, для формирования клеевого шва при укреплении левкаса необходимо четверо суток. За это время можно вести работы с доской иконы. Таким образом, сокращается время работы, но форсировать события нельзя.

— ВАМ ВАЖНО ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ ОБЪЕКТА РЕСТАВРАЦИИ?

— Это играет огромную роль. Нельзя относиться к иконам, как к цветным картинкам. Икона — сакральная вещь для богослужения. Во время молитвы верующий человек должен сосредоточиться на образе.  Наша задача — не просто техническое восстановление, но главное — сохранение образа. Это памятник федерального значения, включенный в Список Всемирного природного и культурного наследия ЮНЕСКО, наше культурное достояние. В Кижи приезжает очень много людей, и они должны увидеть не просто памятник архитектуры и искусства, но главное  — храм.

— ДЛЯ ЭТОГО НУЖНО БЫТЬ ВОЦЕРКОВЛЕННЫМ ЧЕЛОВЕКОМ?

— Да. Если ты живешь не в лоне православной церкви, то некоторые сюжеты невозможно понять.

— ВАЖНО РЕСТАВРАТОРУ ПОНИМАТЬ СЮЖЕТ?

— Обязательно. Мой учитель Виктор Васильевич Филатов преподавал иконографию в МГУ еще в послевоенное сталинское время. На него написали донос, т. к. с точки зрения органов он занимался пропагандой религии. Но как, не цитируя Евангелие, можно объяснить сюжет иконы? Это ведь «богословие в красках». Как говорил отец Павел Флоренский: «Иконопись есть закрепление небесных образов…»

— У ВАС ЕСТЬ ДУХОВНИК?

— Да. Это отец Олимпий из Свято-Георгиевского мужского монастыря в Севастополе. Он закончил нашу же академию, учился у Ильи Глазунова на исторической живописи, сам пишет очень хорошие иконы.

— ВЫ СОБИРАЕТЕ ИКОНЫ?

— Да. Но я не коллекционер. Иконы приходят к людям и уходят от людей. Какие-то ко мне пришли и остались. Какие-то ушли. У них своя жизнь, на которую нельзя повлиять. Первая икона, которая у меня была, сама нашла меня. Илья Сергеевич Глазунов был настоящий коллекционер икон. Сейчас собранная им коллекция хранится в отдельном зале его музея в Москве. Там есть  шедевры. Когда я у него учился, то получил задание купить «шедевр» и пошел на Измайловский рынок искать, где продают шедевры. Там я и увидел икону Казанской Божьей матери конца XVII века. Я иду, а она меня провожает взглядом. В результате купил и отреставрировал. Теперь эта икона висит у меня дома. И дальше так складывается, что моя жизнь связана с образом Казанской Божьей матери.  Работал в Казани в Благовещенском соборе Казанского кремля, где долгое время хранился святой образ. Потом в Казанском соборе Казанского монастыря города Тамбова. Хотя и другие Богородичные иконы бывают очень красивые, но как-то так получилось, что мне встречаются удивительные иконы именно Казанские. Недавно встретилась Казанская икона начала XVIII века в жутком состоянии. Я хочу привести ее в порядок и подарить кому-нибудь.

— ЭТО ТАКАЯ МИССИЯ?

— Меня учили, что реставрация — это стиль жизни. Вернее, это и есть жизнь, иначе не стать настоящим реставратором.

— СЕЙЧАС ЕЩЕ МОЖНО ВСТРЕТИТЬ НА РЫНКЕ ШЕДЕВР?

— Сейчас все реже, а в 90-е годы это было повально. В Москву привозили возами. Ужасно, что дальше очень многое уезжало за границу. И теперь наши иконы часто можно увидеть на зарубежных аукционах.

— А ВЫ САМИ ПИШЕТЕ ИКОНЫ?

— Периодически пишу. Что-то на заказ, а что-то в подарок. Всего написал десятка два икон. Это немного. Во время обучения в академии был предмет «Иконопись», который предполагает копирование древних икон. Но это не просто копирование,  в первую очередь, это изучение технологии. Реставратор должен видеть и понимать иконографические особенности, слои красок, всё то, с чем ему предстоит работать. Мне повезло, у меня был учитель Игорь Яковлевич Соколов, который копировал иконы XVI века из Кирилло-Белозерского монастыря. Он привил нам всем любовь к иконописанию. Не просто делать список или повтор, а создавать образ. Есть узкий коридор канонов, но художественными средствами можно выразить образ так, что человеку захочется на него молиться. У Игоря Яковлевича это хорошо получалось, а я только учусь. Важно все: композиция, цвет, рисунок, линия… Мы же видим, что иконы одного сюжета или образа святого в рамках канона отличаются в зависимости от времени создания. Менялась мода, менялись любимые цвета и выразительные средства. Так мы определяем, к какому времени можно отнести икону.

— ВЫ ПРЕПОДАЕТЕ?

— Я преподавал в Академии Ильи Глазунова, был заведующим кафедрой, но потом ушел. Реставрация мне интереснее, чем «бумажная работа».

— КАК ВЫ ВЫБИРАЕТЕ УЧЕНИКОВ В БРИГАДУ?

— В моей бригаде большинство ребят из Академии. Мы встречаемся, разговариваем, потом есть испытательный срок — 3 месяца, после него человек остается или уходит. Есть студенты последних курсов и те, кто закончил академию.

— МОЖНО КАК-ТО ОБЪЯСНИТЬ ВАЖНЫЙ ВКЛАД В СОХРАНЕНИЕ ИКОН СТАРООБРЯДЦАМИ?

— Всем рекомендую прочитать рождественский рассказ Николая Семеновича Лескова «Ангел запечатленный». Там есть ответ.

— КАКОЙ ПЕРИОД В ИКОНОПИСИ ВАМ НАИБОЛЕЕ ИНТЕРЕСЕН?

— Мне все нравится. Нас учили, что плохих икон нет. В какой-то период XVII век считался упадком русской иконописи. Потом XVIII век считался упадком. Их даже музеи не собирали. Далее XIX век постигло такое же отношение. Я не привязываю иконы ко времени. Мне и XYI век и модерн нравятся. Предназначение иконы — молитвенный образ, а не украшение храма или интерьера.

— У ВАС ЕСТЬ ЛЮБИМЫЕ ХУДОЖНИКИ?

— Это Поленов, Васнецов, Репин, Суриков, Нестеров… Любимых художников очень много. Если говорить про живопись в храмах, то это, например, «васнецовский стиль» в росписи и в иконописи. Его живопись соответствует времени — эпохе модерна.

— У ВАС ЕСТЬ ЛЮБИМАЯ ИКОНА В ЦЕРКВИ ПРЕОБРАЖЕНИЯ?

— Это икона XVI века в раме XVII века — Преображение Господне. Очень красивая икона.

— А В ПОКРОВСКОЙ ЦЕРКВИ УЖЕ ЕСТЬ ФАВОРИТЫ?

— Будут. Мы же только начали.

— Я СЛЫШАЛА, ЧТО ИНОГДА РЕСТАВРАТОРЫ РАЗОЧАРОВЫВАЮТ ЗАКАЗЧИКОВ, ПРОЯВЛЯЯ ИЗ ТЕМНОЙ СТАРОЙ ИКОНЫ ЕЕ ИЗНАЧАЛЬНО ЯРКИЕ ЦВЕТА. С ВАМИ ТАКОЕ СЛУЧАЛОСЬ?

— Нет, обычно все только радуются таким переменам, но есть другой пример. В одной церкви после советской реставрации святые превратились в мрачных былинных богатырей. Всё было закрашено масляной краской прямо по потемневшему лаку.  В понятиях прихода это было то, что надо. А это были огромные иконы в киотах, написанные при Павле I, со всеми особенностями конца XVIII — начала XIX века. Уже в наше время при реставрации иконы сильно изменились, и это не понравилось людям, которые привыкли к старым образам. Особенно сильно после реставрации изменилась фигура архангела Михаила: появились перья плюмажа на шлеме, штаны в виде лосин и ботфорты, украшенные камнями, развевающийся алый плащ. Сам он был румяный, цвета одежд розовые, зеленые, голубые и желтые. Прихожане решили, что реставратор испортила их любимую икону. В результате эту икону на время проведения реставрации закрыли оградой, что не спасало местного реставратора от гнева прихожан. А всё почему? Потому что с людьми не провели работу, не объяснили, почему произошли такие изменения.

— РАССКАЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, КАК ПРОХОДИЛО ОБУЧЕНИЕ В АКАДЕМИИ ГЛАЗУНОВА?

— Илья Сергеевич Глазунов был создателем нашей Академии и ее ректором. Главное для него было — дать возможность осуществить свою мечту получить высшее образование талантливым ребятам из провинции. В первые годы существования академии Глазунов лично смотрел портфолио, проводил собеседование и выносил решение о судьбе каждого абитуриента.  Первый год был испытательным, многих отчислили. На живопись было принято 40 человек, а до диплома дошли всего 8. Нагрузка была невероятная, но это ускорение, этот рывок у многих потом сохраняется на всю жизнь.

Я из Севастополя. Закончил Симферопольское художественное училище им. Самокиша, потом служил два года в армии. В 1995 году, в 25 лет, поступил в Академию. С общежитием было трудно, не всем хватало мест, и первое время жить в Москве было сложно. Бесплатное обучение продолжалось в течение 6 лет. Илья Сергеевич умудрялся доставать для студентов материалы: нам выдавали этюдники, холсты, набор красок, бумагу, все необходимое для учебы.  Глазунов был очень сложный, импульсивный, но ему все прощалось, потому что он хорошо помнил и понимал проблемы, которые были у студентов. Старался максимально поддерживать. Илья Сергеевич был в эти годы очень энергичным и сформировал наше мировоззрение. Мне повезло во время обучения поработать с мастером в качестве реставратора и общаться лично. Позже меня пригласили в Академию в качестве преподавателя, а затем и заведующего кафедрой реставрации.

Не отрицая западную живопись (например, Илья Сергеевич просто обожал Веронезе), он воспитывал именно русских художников. Этот человек очень любил Россию, болел ею. Будучи профессором и академиком Болонской и Мадридской академий, почетным членом различных обществ, он мог жить в любой точке мира, но жил в России. В  картинах Глазунова много взято от икон. Не все воспринимают его как художника, но время само расставит всё по местам. Я считаю, что он гений, который разработал свой стиль. Он тратил свои средства, энергию, силы на воспитание нас как русских художников. Привлекал средства со стороны, находил людей, которые поддерживали его идеи.  У нас учились мусульмане, евреи, кто угодно по национальности и вероисповеданию.

Для Глазунова русским был тот, кто любит Россию. Главной идеей его обучения было внушить нам, что мы должны спасти русскую школу реализма, что за нами будущее. Ему многое удалось. Наши выпускники востребованы.

Текст, фотографии и видео: Ольга Ковлакова
Источник – Фактор – Новости Карелии